Мерным шагом Бахарев подходит к столику и снимает трубку. С этого момента начинается переполох на ЦСУ.
— Направление? Скорость? Границы? Густота? — задает Бахарев сразу четыре тревожных вопроса.
Угрожающе дребезжит звонок. Из репродукторов доносится голос Бахарева:
— Тревога! Метеоры на трассе корабля!..
Распахиваются двери, и вдоль тесного коридора бегут люди.
— Тревога! Метеоры на трассе корабля!..
Алимкулов первым подбегает к двери с табличкой «ЦЕНТРАЛЬ¬НЫЙ ПОСТ» и распахивает ее.
Первый взгляд Алимкулов бросает на экран. В серебристо-черной бездне сияют два серпа — Земли и се верного спутника Луны.
Второй взгляд Алимкулов бросает на светозое табло.
Огонек ракеты попрежнему медленно ползет среди звезд, словно нанизанный на линию трассы. Кажется, ничто не предвещает опасности. Но люди уже знают о ее приближении!
— Убрать ракету с пути ме¬теорного роя! Убрать с трас¬сы! — командует Бахарев. за¬мерший посреди отсека главно¬го пульта. — Федор Платоныч, приготовьте программу для ра¬боты двигателей!
— Слушаюсь, Алексей Пав¬лович! — отзывается академик Забродин, и его пальцы мель¬кают над клавишами счетной машины.
Первый отзвук космической грозы появляется в виде сухого тресна. Это первое столкнове¬ние с крупинкой космического вещества весом в тысячную до¬лю грамма. Потом колючий звук повторяется… Еще удар.
— Ускорьте, голубчики, опе¬рацию! — тихо просит Бахарев.
Забродин видит, как заложен¬ные за спину руки Бахарева нервно сжимаются.
Звук трех ударов подряд!
— Насколько реальна опас¬ность? — подступает к Градову Алимкулов.
Jun 15
