Вечером того же памятного дня… Планетная обсерватория.
Градов почти бегом проходит мимо грандиозной антенны радиотелескопа и стройной башни глав¬ного инструмента обсерватории… В саду, где при¬чудливо смешались представители скудной расти¬тельности Крайнего Севера, высокогорных областей Памира и безводных пустынь Средней Азии, Градов встречается с врачом профессора Бахарева. Старая женщина воинственно настроена.
— Предупреждаю вас, молодой человек! — еще издали начи¬нает она. — Я запретила профессору Бахареву волноваться. Я за¬претила ему заниматься даже его депутатскими делами!
Она решительно загораживает инженеру путь к профессорскому особняку.
И очень может быть, что женщина так и не пустила бы Градова к профессору, но… у особняка слышится грохот и старческий голос…
Взъерошенный профессор Бахарев в полосатой пижаме, разма¬хивая большим молотком, приколачивает что-то к двери и кричит между ударами:
— Уговаривать меня приехали?.. Ну идите! Идитв сюда!.. Да не слушайте вы эскул nal Эта старая женщина понимает в серд¬цах, но ничего не смыслит в людях!
Дарья Матвеевна обиженно поджимает тонкие гу_бы и, ни слова больше не говоря, идет вон из сада… Дорога к ^профессорскому дому открыта.
Бахарев уже приколотил к двери табличку, на которой написано:
«Я ВСЕГДА И ДЛЯ ВСЕХ ДОМА!»
В кабинете он влезает на стул и вешает над своим рабочим столом другую табличку, на которой значится:
«ПРОШУ САДИТЬСЯ БЕЗ ПРИГЛАШЕНИЯ!»
— Мои избиратели еще не отзывали мсия1 — говорит старик и, спрыгнув со стула, усаживается на диван.
— Ну-с, голубчик Иван Митрофаныч, вы приехали уговаривать меня? Начинайте, — Бахарев складывает руки на груди и приго¬тавливается слушать терпеливо и долго. Но… не успел Градов и рта раскрыть, старик, встрепенувшись, добавляет: — Только пре¬дупреждаю: никакие уговоры не заставят меня отказаться от ре¬зультатов пятнадцатилетних трудов. Я никогда не соглашусь с проектом Забродина. Никогда! Не для того народ избрал меня
споим депутатом, чтобы я помогал без еспкого смысла выбрасы¬вать миллиарды народных рублей на ветер… на небо!
— Алексей Павлосич, ради бога, разрешите и мне высказаться?
