— Вы меня прэстите… Я, конечно, заплачу… Но… ума не при¬ложу, как это могло получиться… — и он вытряхнул на стол целую груду часовых деталей.
Художник не мог выговорить ни слова. Его новые часы могли теперь показывать время с такой же точностью, как банка из-под консервов. Сам иллюзионист подавленно молчал.
— Ну, я пойду, — нерешительно проговорил Акопян.
— Нет уж, давайте часы, — с угрозой в голосе прорычал ху¬дожник. — Делайте, что хотите, но часы чтоб были.
— Ну, если можно делать, что хочу, то попробую. — Акопян вновь положил изуродованные часы в сосуд, накрыл его крышкой и принялся страстно заклинать свой «дух фокусов». Потом снял крышку и осторожно вытряхнул… совершенно исправные часы!
Пока художник проверял их ход, Акопян весело смеялся, а мы растерянно смотрели на него и постепенно начинали понимать, что, помимо всего, иллюзионист должен быть хорошим актером. Ведь его обескураженное лицо совершенно сбило нас с толку!
Продолжая посмеиваться, Арутюн Амаякович налил стакан воды и поставил его на свой складной столик, накрыв большим плотным платком. Затем поднял платок вместе со стаканом и резко взмахнул рукой. Мы испуганно отшатнулись, чтобы не быть об¬литыми водой. Но… воды не было. Стакана тоже не было ни на столике, ни в руке у иллюзиониста, хотя мы только что видели, как он осторожно удерживал его в платке.
За этим последовал головокружительный каскад фокусов. Мы были по-настоящему взволнованы красивым искусством иллю¬зиониста.
— Не сможете ли вы приподнять хотя бы самый кончик того таинственного занавеса, за которым прячется «зернышко» фоку¬са? — спросили мы Акопяна.
— А почему же нет? Конечно, могу! — ответил он. — По-мо¬ему, это даже просто необходимо. Наш зритель любит смотреть выступления иллюзионистов, а в программах школьной самодея¬тельности фокусы — величайшая редкость. Между тем это высо¬кое искусство, занятие которым требует знания механики, физики, химии, психологии, актерского мастерства. Оно развивает изобретательность, находчивость, физическую ловкость. Я с удо¬вольствием объясню ряд фокусов и с еще большим удовольствием увижу их когда-нибудь на школьной сцене.